Первый фронт - Страница 75

— Да. Довольно интересный жанр, — качнул головой он.

— Хорошо. Я хочу спросить. Как вы относитесь к Советскому Союзу?

— Забавный вопрос, тем более в наше время. Коммунистический строй — это что, Китай, получается? — пробормотал себе под нос Воронов, но я услышал.

— Так какой будет ответ?

— Хорошо отношусь. В то время к военным было другое отношение. Совсем другое.

— Понятно. Я не спец по переговорам, поэтому просто спрошу. А если, предположим, вам будет предложено место инструктора в тысяча девятьсот сорок первом году, за три недели до начала войны? И вы должны будете подготовить мотострелковые части для ведения боев не только в обороне, но и в наступлении? Это я к тому, что государство, куда вы возможно поедете, хоть и располагает некоторыми частями, но реального боевого опыта у них нет, и скоро у них начнется война, очень страшная война. Как говорят аналитики, на уничтожение.

Воронов смотрел на меня, едва заметно улыбаясь, вроде как «спятил дурачок».

— За такое время подготовить войска — это нереально, — покачал он головой.

— Да никто и не говорит, что это надо сделать за три недели. Думаю, месяца три у вас точно будет.

— Знаете, давайте оставим все эти недомолвки и предположения. Просто назовите страну, и я решу, подходит нам это или нет! — чуть подавшись вперед, сказал Воронов.

Откинувшись на спинку сиденья, я несколько секунд пристально изучал его.

— СССР, — сказал я после некоторого колебания.

— Что? — не понял он.

— Я говорю, что заказчик — СССР.

Несколько секунд Воронов недоуменно смотрел на меня.

— Что за чушь?

Похоже, он решил, будто я совсем спятил, и уже начал жалеть, что согласился приехать.

— Вы не ослышались, Виталий Сергеевич, заказчик именно Советский Союз сорок первого года. Санкция на наем военспецов дана самим Сталиным.

Несколько секунд Воронов не мигая смотрел на меня тяжелым взглядом, после чего жестким голосом спросил:

— Я надеюсь, это шутка?

Хмыкнув, я в свою очередь поинтересовался:

— Не верите?

— Нет!

— Понятно. Знаете, я тоже бы не поверил, но… это факт.

Чувствуя, что наш разговор зашел в тупик, устало протер лицо ладонью и сказал:

— У меня сейчас нет доказательств существования параллельного мира, который отстает от нас на семьдесят лет, но он существует.

— Знаешь Александр, я скажу проще. Если, повторяю, если ты говоришь правду, то я согласен и говорю это за всех своих людей, но я не верю, извини.

— Знаете, честно скажу: я думал, что будет проще.

— Надеюсь, что наш разговор на этом закончен? — спросил Воронов. По-видимому, он считал меня свихнувшимся реконструктором, но в это поведение не вписывались мои ребята, поэтому он и бросал в их сторону недоуменные взгляды.

Этот человек, если, конечно, удастся его убедить, и те, кто за ним стоял, могли стать ценным приобретением. Очень ценным. Поэтому пришлось крепко подумать.

— Ладно. Не хотелось этого делать, но придется. Армии сейчас остро нужны опытные инструкторы, — со вздохом сказал я и крикнул парням, чтобы они садились в автобус.

— Что вы хотите делать? — спросил Воронов. Было видно, что он успокоился. Похоже, бывший подполковник выбрал свою линию поведения, позицию Фомы Неверующего, и теперь с интересом следил, что мы предпримем.

— Увидите, — коротко ответил я, поворачивая к мукомольному.

Остановив автобус не доезжая стройки, велел парням вывести Воронова.

— Извините, что поступаю так, но разговаривать с вами должен был совершенно другой человек. Ну неприспособлен я к подобным переговорам! Просто не обучен.

— Я заметил, дипломат из вас хреновый, — кивнул он, поглядывая на парней, которые встали по бокам.

— Ну тогда вы должны знать, что такое секретность, — сказал я, протягивая ему плотную материю, которая раньше скорее всего была рубашкой.

— Хм, это обязательно?

— Да!

Когда мы подвели Воронова к подготовленным к установке столбам для забора, на стройке фактически никого не было. Все строители находились у длинного дальнобоя и что-то там разгружали, и только одинокий сварщик сыпал искрами на верхотуре каркаса ангара. Но его мы не брали в расчет — после сварки он не зритель. Да и крыша над Аномалией уже настелена.

— Что случилось? — спросил меня через некоторое время после перехода Меркулов, потирая красные глаза. На его щеке отчетливо пропечатался след от подушки.

— Наши переговоры зашли в тупик, товарищ старший майор. Теперь сами разговаривайте с ним. Он не верит, что вы существуете, — буркнул я и показал на Воронова, которому уже сняли повязку с глаз, и сейчас он щурился от света лампочки под потолком склада.

— Вы что, рассказали про нас?! — удивился майор.

— А что, не надо было? Он бы все равно узнал, когда подписывал договор.

— Смотри-ка, действительно красноармейцы, — покачал головой отставник, после того как закончил рассматривать форму майора и переключился на охрану объекта, наряженную в форму обычной пехоты.

— Ну так что? — спросил я, отворачиваясь от Воронова.

— Хорошо, я сам им займусь, — кивнул Меркулов.

— Насчет меня что-нибудь было?

— Пока нет.

— Хорошо, я тогда возвращаюсь, у меня там дела остались, да и курьера забрать надо.

— Хорошо, — ответил майор и пригласил Воронова к выходу со склада: — Пройдемте, товарищ Воронов, у нас будет долгая ночь.

Вернувшись в свой мир, мы также незаметно удалились, успев уйти как раз до возвращения рабочих.

Отогнав автобус обратно, я поставил его на место и, вызвав такси, доехал до штаб-квартиры.